Карта сайта: 1|2|3|4|5|6|7|8|9|10|11|12|13|14|15|16|17|18|19|20|21|22|23|24|25|26|27|28|29|30|31|32|33|34|35|36|37|38|39|40|41|42|43|44|45|46|47|48|49|50|51|52|53|54|55|56|57|58|59|60|61|62|63|64|65|66|67|68|69|
Фотографии Белебея Фотографии Белебея Фотографии Белебея Фотографии Белебея





В глубь веков 2

Если И. П. Осокин получал эту огромную территорию в совместное с вотчинниками пользование (правда, и заводчик с течением времени приобретал в свою частную собственность в различных местах, как правило, вокруг своих предприятий значительные площади), то другие приобретатели башкирских земель стремились купить их в единоличную собственность. За бесценок. В своей книге «Семейная хроника» наш великий земляк С. Т. Аксаков сообщает, что отставной майор Михайла Максимович Куроедов, выведенный в произведении под фамилией Куролесов (так как очень уж он любил «куролесить»), в 1760-х годах отправился в Уфимское наместничество и «купил у башкирцев примерно по урочищам более двадцати тысяч десятин (одна десятина – 1,09 га) также чернозему, хотя далеко не так богатого, как в Симбирской губернии, но с довольным количеством дровяного и даже строевого леса». Земля лежала по реке Усень и по речкам Сююш, Мелеус, Кармалка и Белебейка, тогда, кажется, это был Мензелинский уезд. Там поселил на истоке множества ключей, составляющих речку Большой Сююш, четыреста пятьдесят душ. Большую деревню назвал Парашино, а маленькую Ивановка. Симбирское же имение называлось Куролесово, и все три названия составляли имя, отчество и фамилию его жены.

На самом деле жену майора-крепостника звали не Прасковья-Параша, а Надежда Ивановна, и была она двоюродной сестрой деда писателя. Имение состояло из двух селений. Первое – Надеждино – стояло на том же месте, которое описывает Сергей Тимофеевич Аксаков, и имело три названия: Надеждино, Куроедово и (после постройки в 1799 году церкви во имя великомученика Дмитрия Салунского) Дмитриевка. Второе селение – Ивановка – располагалось на левом берегу реки Усень и по обоим берегам речки Белебейка.

Надежда Ивановна завещала свое имение кузену – деду С. Т. Аксакова, тот передал его Тимофею Степановичу Аксакову, отцу писателя. Впоследствии Т. С. Аксаков разделил свое обширное имение между детьми – сыном Сергеем и дочерями Анной и Надеждой, выделив им в качестве приданого земли с крепостными крестьянами. Так появилась Анненково (Воейково – по фамилии мужа Анны Тимофеевны) и Подлесная (Глумилино – по фамилии мужа Надежды Тимофеевны). Какую цену за этот огромный и весьма плодородный «кусочек» уплатил башкирам отставной майор М. М. Куролесов, автор «Семейной хроники» не сообщает.

Но сохранился другой документ – «купчая крепость», согласно которой жена надворного советника Ильи Федорова Авдотья Степановна приобрела, то есть купила у башкир той же Кыр-Еланской волости из команды старшины Аптикая Московова землю. Межи этого участка располагались, «начиная от вершины речки Кутемали правой стороной от устья, от того через речку Ря на две сосны, от которых идти сыртом аж до устья речки Крык-Нарада через Ря, и по правую сторону до озера Аккуша, и от оного до озера на гору, где разделяется дорога на двое, обе идущие в Крык-Нарад, а от помянутой горы на вершину Суходола и по оному Суходолу идти на речку Аззян и правой стороны оной до вершины, отколь на вершину речки Кундузлы, не входя в Арский колок (Арбуляк – Т. А.), идти на вышеописанную вершину речки Кутемали « всего за …1100 рублей!

Жители деревни Крытнарат, ранее проживавшие на данной территории по договору с башкирами, по истечении срока договоренности должны были выселиться, а их место должны были занять крепостные крестьяне помещицы.

Приблизительно на подобных же условиях приобрели обширные земельные владения и переселили в них крепостных крестьян из внутренних губерний России десятки других землевладельцев.

Вплоть до отмены крепостного права в наших краях не было свободного сельского русского населения. Не только уже упомянутые выше Надеждино, Анненково, Подлесная, Усень-Ивановское, но и Веровка, Знаменка, Баженово, Мартыново, Алексеевка, Рябаш, Максютово и еще целый ряд старинных русских селений, возникшие в конце XVIII – начале XIX века, были заселены выходцами из Тульской, Рязанской, Симбирской, Пензенской губерний, и почти все они были помещичьими крепостными. Своеобразный рекорд по увеличению русского населения Белебеевского уезда поставил обрусевший грек, обладающий разнообразными способностями и интересами, близко общавшийся со многими деятелями русской культуры Д. Е. Бенардаки, купивший в 1837 году у наследников И. П. Осокина оба Троицких и Усень-Ивановский медеплавильные заводы. Осокины сохранили своих крепостных – имения Сафийка, Ивановка, село Знаменка и сельцо Верино (Веровка), деревни Максютово, Письмянка.

Д. Е. Бенардаки выиграл в карты у внука императрицы Екатерины II графа В. А. Бобринского 800 душ крепостных крестьян и перевез их в Белебеевский уезд, основав в 1841–1842 годах селения Елизаветино, Александровку, Дмитриевку, Екатериновку, две Николаевки, Константиновку и Леонидовку, дав названия по именам членов своей большой семьи.

В 1853 году новый владелец закрыл Нижне-Троицкий завод и переоборудовал его в суконную фабрику. Верхне-Троицкий и Усень-Ивановский заводы продолжали работать до середины 60-х годов XIX века, но в связи с высокой себестоимостью выплавляемого металла (с отменой крепостного права за все работы приходилось платить наличными), были закрыты.

Накануне отмены крепостного права Д. Е. Бенардаки принадлежали 1713 душ крепостных, Аксаковым – 500 душ, Осокиным – 560 душ. Значительными имениями владели Бунины, родственники Аксаковых, Ляховы, Суворовы, Богинские, Левашовы. По уезду крупнейшими из дворян были Верниковские, Волконские, Джантюрины, Сыртлановы, Тевкелевы. Помещики без зазрения совести торговали не только отобранными за бесценок у башкир землями, но и живым товаром – крепостными крестьянами. Так, поручик Гавриил Мартынов в сельце Николаевка (Родники тож) в 1798 году перевел из Саратовской губернии 139 душ. За 1799–1811 годы этот помещик шестерых крестьян отдал в рекруты (солдаты), продал 59 человек, без вести пропал (скорее – бежал) один крестьянин – Василий Иванов.

Частенько распродавал своих крестьян владелец имения Григорьевки (Кармалка тож, а еще Баженово) Григорий Богиньский. Титулярная советница Агафья Петровна Бунина шестерых крестьян отдала сыну, подпоручику Николаю, один с 1806 года числился в бегах, один находился по закладной (за долги) у коллежского секретаря Никифорова с 1810 года. А Наталья Михайловна Бунина – Уразлина продала одну семью своему мужу подпоручику Ивану Бунину.

Помещики заставляли своих крепостных крестьян из татар насильно креститься. Так, сын вдовы Хызыр Яхлигуловой стал Иваном Евдокимовым, Иртуган Уметбаев – Андреем Андреевым.

Гуще всего дворянские имения располагались в Надеждинской, Ильинской, Верхне-Троицкой, Усень-Ивановской волостях, вовсе не было их в Ермекеевской и Семено-Макаровской волостях.

В 1870 году в Белебеевском уезде числились 2746 потомственных дворян, или 41 процент всех дворян Уфимской губернии. Если большинство русских дворян были людьми состоятельными, то о довольно многочисленных татарских и небольшого числа башкирских дворянах, бывших мурз и тарханов, этого не скажешь. Это были потомки родовой и феодальной знати времен Золотой Орды и Казанского ханства, не принявшие христианства и лишенные своих привилегий. Екатерина II многим бывшим мурзам возвратила дворянство, но земельных владений большинство из них не получило. Многие из-под Казани переселились в Башкортостан, особенно много их было в нынешних Буздякском и Благоварском районах. Это были по существу те же крестьяне, их называли чабаталы мурзалар (князья в лаптях – лаптежные князья), но они обладали высокими почетными званиями, что открывало им путь наверх.

Широко известные и до революции, и в советское время фамилии Бигловых, Еникеевых, Дашковых, Джантюриных., Кудашевых, Мамлеевых, Сюндюковых, Тайчиновых, Терегуловых относятся именно к такой категории российских дворян.

Самая знаменитая и богатая династия татарских дворян нашего уезда – Тевкелевы – ведет свою славу от печально знаменитого Тэфтиляу – Михаила Александровича Тевкелева, принявшего христианство и дослужившего до генеральского чина, который «прославился» своей жестокостью при подавлении башкирского восстания 1735–1740 годов. Башкирский народ проклял его песней «Тэфтиляу».

Потомки Тевкелева то возвращались в мусульманство, то вновь принимали христианство. Наиболее известный из них К-М. Б. Тевкелев, депутат Государственной Думы всех четырех созывов в 1906–1917 годах председатель мусульманской фракции III и IV Дум, предводитель Белебеевского уездного дворянства.

Из башкирских дворян наибольший след в истории Белебея и уезда оставили отец и сын Сыртлановы. Старший, Шахайдар Шахгарданович, – председатель Белебеевской уездной земской управы в 1887–1891 годах, депутат I и II Государственной Думы. Его сын – Галиаскар Сыртланов, видный юрист, окончивший Александровскую военно-юридическую академию, депутат III Государственной Думы.

Крупнейшим землевладельцем был Салимгарей Фаидханович Джантюрин, потомок казахских ханов. Его имение простиралось на 5000 десятин, дворец в селе Килим являлся шедевром гражданской архитектуры. Он также избирался депутатом Государственной Думы (первый созыв), занимал посты мирового судьи и земского начальника.