Здравоохранение в Белебеевскои уезде

Здравоохранение в Белебеевском уезде вплоть до последней четверти XIX века находилось в зачаточном состоянии. К 1875 году, когда в уезде были созданы первое уездное земское собрание и уездная управа, на весь обширный уезд с полумиллионным населением и свыше полутысячи населенных пунктов имелась одна больница, размещенная в небольшом здании, купленном у жены майора В. П. Редина за 1500 рублей. Заведовал ею уездный врач К. К. Чайковский. Должность городского врача была вакантной.

Уездный врач значительную часть своего рабочего времени проводил в разъездах по городу. В больнице же работали один фельдшер, один смотритель, прислужник, сторож и кухарка. Из отчета управы между двумя собраниями уездного земства следует, что медицинская служба в уезде на 1 января 1876 года была в следующем состоянии: по высочайше утвержденной смете (императором Александром II – Т. А.) на трехлетие с 1875 года Белебеевский уезд был разделен на 13 участков, в которых полагалось иметь 13 фельдшеров с жалованием 100 рублей и разъездными 30 рублей в год. Также имелась должность сельского врача с жалованием 400 рублей и разъездными в год 100 рублей. Он был обязан следить за медицинским обслуживанием сельского населения, проводить обслуживание населенных пунктов, осматривать больных, «практикуемых» фельдшерами, давать им наставления о способах лечения, наблюдать за оспопрививанием, учить составлять полную медицинскую документацию. В связи с тем, что жалование сельского врача было небольшим, желающих занять его место не находилось, поэтому эти обязанности возлагались на уездного врача.

Уездная земская управа ходатайствовала перед уездным земским собранием о приглашении для заведования больницей особого врача с окладом 1000 рублей в год и предоставленем квартиры с отоплением от земства. Больничному врачу полагалось заведовать аптекой, больничной библиотекой и хирургическими инструментами. Предлагалось также в три раза увеличить жалование сельскому врачу и довести до 1200 рублей с предоставлением пар разъездов на бесплатных обывательских подводах.

В целях обеспечения уезда в будущем кадрами сельских врачей управа высказывала свое мнение земскому собранию о необходимости двух стипендий по 350 рублей каждая для студентов-медиков, обучающихся в Казанском и Петербургском университетах. Управа считала, что деньги эти не пропадут бесследно, а принесут пользу, потому что стипендиаты были обязаны служить земству столько лет, сколько они пользовались стипендией, получая жалование от 800–1000 рублей в год.

Управа обращает внимание и на развитие акушерской, родовспомогательной работы в уезде. До введения акушерок в земстве их работу выполняли две повивальные бабки – «сельская» для православного и «башкирская» для мусульманского населения уезда. Первой полагалось жалование 40 рублей в год, еще разъездных 20 рублей (всего 60 рублей в год).

«Башкирская» бабка, нагрузка у которой была намного больше (в то время башкиры еще составляли большинство населения уезда), сверх того получала 200 рублей из «башкирского капитала», собранного с башкир в период кантонного управления.

Обе эти акушерки проживали в городе и очень редко выезжали в сельскую местность, а роженицы из села не только не пользовались их услугами, но и не знали об их существовании. Управа считала, что сословное деление повивальных бабок на «башкирскую и «сельскую» надо уничтожить в связи с тем, что в это время намечалось разделение уезда на шесть станов, управа предлагает назначить шесть бабок с содержанием 200 рублей каждой.

Эти бабки должны были объезжать все население своего акушерского участка, наблюдать за действиями местных сельских повитух, присутствовать при родах, учить их приемам акушерства, иметь именной список сельских повитух (в башкирских и татарских деревнях их называли «кендек эбисе» – «пуповинная бабушка»), знать их лично. Медикаменты для сельских повитух отпускались «безденежно» из больничной аптеки по требованиям сельского врача, которой заведовал больничный врач.

Медикаменты предполагалось получать со склада при Уфимской губернской земской управе. На приобретение медикаментов для больницы предлагалось ассигновать 200 рублей и на уезд – 300 рублей.

Как семейному врачу, так и фельдшерам и повивальным бабкам для разъездов выделялись бесплатно обывательские подводы по «открытым местам» управы. Врачу полагалось ездить на тройках лошадей, а фельдшерам и акушерам – на паре лошадей.

Управа предлагала также построить в Белебее новую больницу, ссылаясь на решение губернского земского собрания, ассигновать для этого 10416 руб. 34 коп. Однако уездное собрание решило к постройке новой больницы не приступать, на жалование сельского врача ассигновать 1200 рублей, на содержание четырех повивальных бабок – по 150 рублей каждой, возложив на них и оспопрививание. Жалование 13 фельдшерам, получавшим деньги из губернского земства, увеличили до 20 рублей с возложением на них обязанностей по оспопрививанию, которое начало применяться в конце XIX и начале XX веков.

Местожительство сельского врача должно было быть в уезде и избиралось по его усмотрению. Соединение должностей по врачебной части не разрешалось, кроме больничного с должностью городского врача.

Уездное земское собрание удовлетворило далеко не все предложения управы. Была учреждена полная штатная должность сельского (санитарного) врача с окладом 1200 рублей в год, приглашен и больничный врач, число же уездных врачей было доведено до четырех. Штат фельдшеров был сокращен до восьми при четырех врачах и четверо – на становых квартирах (пунктах). Уезд был разделен на четыре врачебных участка и четыре фельдшерских стана. Не было начато и строительство больницы. Число повивальных бабок было установлено по одной на стан без разделения на «сельскую» и «башкирскую».

В уезде то и дело вспыхивали эпидемии и эпизоотии (болезни скота), тиф, оспа, дифтерия, трахома, гинекологические заболевания, чахотка (туберкулез).

В 1875–1880 годах свирепствовала чума рогатого скота, и врачам приходилось бороться не только с эпидемиями, но и с эпизоотиями, так как в уезде не было ни одного ветеринарного врача. И как писал в своем отчете уездный санитарный врач А. А. Цареградский, помог случай. Оказалось, что на одном из участков фельдшером работал дипломированный санитарный врач, которого и возвели в ранг уездного ветеринарного врача. Его фамилию установить не удалось.

В 1884 году в Белебей приехал выпускник медицинского факультета Казанского университета Яков Николаевич Соколов, проработавший в нашем городе до 1919 года и вырастивший целую династию врачей.

Население уезда стало привыкать к врачам. В 1894 году количество врачебных участков было доведено до шести, число амбулаторных больных, обратившихся за медицинской помощью, достигло 51669 человек, стационарную помощь в городе получили 644 больных. Больничный врач Я. Н. Соколов обратился к земскому собранию с предложением учредить еще один врачебный участок в Белебее и принять еще одного врача. К этому времени в Белебеевской городской больнице стали проводить хирургические и глазные операции. Было построено новое здание больницы.

В уезде же первая сельская больница на 10 коек была построена в Бакалах. Расширение сети медицинских учреждений проходило с большими препятствиями – не хватало средств, часто менялись врачи, так как для них не были созданы необходимые условия.

О состоянии здравоохранения в нашем крае оставила яркие воспоминания двоюродная сестра В. И. Ленина А. И. Веретенникова. Белебеевские земские деятели встретили появление в уезде женщины-врача настороженно, но все же ее направили на Буздякский участок, населенный в основном башкирами и татарами. Заведуемый ею участок включал в себя семь волостей, ныне они входят в Белебеевский, Буздякский, Туймазинский, Давлекановский и Шаранский районы. «В первую же неделю моего приезда, – вспоминала она, – перебывала масса хронических больных с нагноениями, затяжными болезнями суставов, застаревшими язвами, глазными болезнями. Я получала ежедневные приглашения к больным, которые не могли явиться сами, двери моей избы не затворялись с утра до вечера».

Белебеевское земство, направив на четвертый участок врача, ограничилось установлением ей жалования. Медикаменты, перевязочный материал Анна Ивановна зачастую приобретала на свое жалование, благо жизнь в деревне стоила недорого и у нее не было семьи.

Местное население прониклось к ней глубоким уважением. Но популярность грамотного, приехавшего из самой столицы врача пришлась не ко двору руководству Белебеевской земской управы. Через два года Анна Ивановна вернулась в Петербург. Там работала безвозмездно в глазной клинике профессора Добровольского, написала докторскую диссертацию, но к защите ее не допустили как женщину. Уехать за границу, как знаменитая Софья Ковалевская, она не смогла, здоровье ухудшилось, и в 1888 году она скончалась от скоротечной чахотки (туберкулеза) в имении своих родителей в деревне Кокушкино Казанской губернии.

Однако время шло вперед. Завершилось строительство Самаро-Златоустовской железной дороги, что ускорило развития товарно-денежных капиталистических отношений, а это вызвало к жизни новые профессии, усилился приток переселенцев, возросли и темпы распространения локальных, очаговых эпидемий. Все это потребовало развития и народного образования, и здравоохранения. К началу XX века возросло число врачебных участков и врачей, фельдшеров, расширилась сфера медицинских услуг.

* * *

В новый, бурный и суматошный XX век здравоохранение в уезде вступало, уже имея определенный опыт организации медицинского обслуживания населения, борьбы с эпидемиями, однако с очень небольшими материальными и кадровыми ресурсами. В 1898 году число врачебных участков было доведено до семи, при каждом из них были «больнички» на четыре, а в Киргиз-Мияках даже на семь коек. Продолжились, вопреки предложениям врачей отказаться от этой не очень традиционной практики, выезды по базарным дням в амбулатории крупных населенных пунктов. В нашем районе таким выездным пунктом было село Усень-Ивановское, где в начале XX века проживало 2300 человек. В том же 1898 году были открыты фельдшерско-акушерские пункты в селах Шаран и Городецкое.

В 1896 году в Белебее была открыта земская аптека. Ассигнования средств из земского бюджета на здравоохранение выросло с 2420 рублей в 1786 году до 39439 руб. 56 коп. в 1898 году, а на 1900 год предусматривалось выделить 51178 руб. 08 коп. (Население уезда по всероссийской переписи 1897 г. составляло 433179 человек).

Были повышены и оклады медицинским работникам. Врачи получали жалования по 1200 руб. в год, заведующий городской больницей – 1500 руб. в год.

Фельдшерам полагалось от 300 до 450 рублей, фельдшерицы-акушерки, окончившие Казанские, Рождественские или Московские фельдшерские курсы, получали по 500 рублей, остальные – по 400 рублей в год.

Однако общее состояние здравоохранения в уезде к началу нового века оставляло желать лучшего. Об этом красноречиво свидетельствует доклад организационной комиссии уездной земской управы по медицинской части очередному XXV собранию уездного земства 1899 г. В нем говорится: «Комиссия убедилась в полной невозможности для врачей работать при настоящих условиях: помещения для приемных покоев и для амбулаторий до того тесны, грязны, холодны и антигигиеничны, что только можно удивляться, как, несмотря на такие условия жизни, «больнички» продолжали функционировать и притом довольно успешно; лучших же помещений в деревнях найти невозможно…

Квартирный вопрос для врачей… тоже представляет собой одну из главных причин частого перемещения врачебного персонала, врачи положительно бегут из своих участков за невозможностью устроиться сколько-нибудь сносно».

Однако большинство земских врачей самоотверженно трудилось, не жалея ни сил, ни времени, ни личных средств для приобретения недостающих материалов. Наибольшим уважением среди населения пользовались врачи Я. Н. Соколов, М. И. Маркузе, В. В. Калашников, А. А. Цареградский, И. О. Калашникова, Б. П. Стуков, Л. П. Белова-Васильева, Н. В. Остроумов, П. Н. Владимирский.

Главной болью для медицины того времени были трахома и особенно натуральная оспа. От трахомы медленно, но верно ослабевало зрение, а оспа уносила жизни сотен и даже тысяч младенцев, а иногда и взрослых. Лица тех, кто выживал, навсегда были отмечены несмываемой печатью этой коварной болезни – «оспинами» – и были похожи на вафельное полотенце. Этих людей называли «шадра» – «рябой». Белебеевское уездное земство с первых дней своей деятельности начало борьбу с этой напастью, но сначала население избегало прививок против нее. Однако в новом, XX веке, оспопрививание становится уже обычным явлением.

Не хватало врачебного персонала, хотя в летние каникулы из студентов медицинских вузов организовывали «летучие отряды», их усилий было явно недостаточно. Выход из ситуации был найден очень простой – с 1909 года к оспопрививанию стали привлекать… учителей. А народный учитель, как и земский врач, отличался (да и сегодня отличается) особой отзывчивостью на страдания людей. Под руководством уездного санитарного врача А. А. Цареградского для учителей-оспопрививателей проводились краткосрочные курсы.

Привлечение учительства к работе по охране здоровья детей дало ощутимые результаты. В Киргиз-Миякинском врачебном участке, например, в 1912 году штатные фельдшеры провели оспопрививание 129 мальчикам и 115 девочкам, а учителя, соответственно, – 1167 и 1147, в Булановском участке, где штатного оспопрививателя не было, учителями было проведено 1347 прививок, в пятом городском участке – 549.

Первая российская революция 1905–1907 годов дала серьезный толчок и для дальнейшего развития здравоохранения. С 1909 года Белебеевское земство пошло по пути планомерного развития медицинской помощи населению. В 1910 году земское собрание утвердило новое распределение медицинской сети. Фельдшерские участки были преобразованы во врачебные амбулаторные участки. Таким образом, их число к 1912 году достигло 12, а к 1919 году – 14. Однако и при новом раскладе нагрузка на врачей оставалась очень большой: на попечении одного врача с помощником-фельдшером находилось до 90 тысяч населения, разбросанного по многочисленным населенным пунктам. В Бакалинский врачебный участок входили 106 селений и 78637 жителей, Булановский охватывал 100 селений с населением 45120 человек. Расстояние от центра участка до отдаленной деревни достигало 47 верст (одна верста – 1060 м.). При этом Булановская и Чекмагушевская больницы имели всего по три койки, Киргиз-Миякинская – 10, Верхне-Троицкая – 7, в городской больнице было 40 коек. Ивановский, Шаранский и Чуюнчинский участки именовались врачебно-амбулаторными и имели по одному врачу и одному фельдшеру, чаще всего одна из этих должностей подолгу оставалась вакантной. Ежедневный прием амбулаторных больных одним врачом составлял 60 человек, а иногда превышал и сотню и даже больше.

Распространенными болезнями, по поводу которых наши предки обращались к врачам, были, кроме трахомы и оспы, тиф, дифтерия, лихорадка (малярия), скарлатина, корь. Часты были так называемые «паразитические» болезни – чесотка и другие заболевания кожи.

В 1908 году один из авторитетнейших врачей уезда В. В. Калашников провел исследование обращаемости населения в больницу по Чекмагушевскому участку. Он учитывал случаи первичных и повторных обращений больных – мужчин, женщин и детей, а также зависимость этих обращений от дальности расстояния между врачебным пунктом и селениями своего участка. Оказалось, что на участке площадью 2247,2 кв. версты с числом селений 93 и количеством населения 79704 человека, обратилось в больницу к врачу 9617 больных, из них 5051 мужчина, 3220 женщин, 2343 ребенка. При этом основная масса пациентов приходилась на близлежащие селения. Из двух сел на расстоянии 5 верст обратилось к врачу 3410 чел., из 5 селений, расположенных не далее 10 верст, – 1656 чел., а из 8 селений, удаленных от участка на 35–40 верст – всего 68, из них 48 мужчин, 17 женщин и 3 ребенка. Это отнюдь не означало, что женщины и дети болели реже, скорее было наоборот, они болели и умирали чаще, чем мужчины. Это сегодня мужская смертность стоит на первом месте, а в те далекие времена все обстояло с точностью до наоборот. Объяснение этому двоякое. Во-первых, население еще очень долго предпочитало лечиться не у врачей, а у знахарей, роды принимали не акушерки и гинекологи, а повитухи – более или менее сноровистые старухи, которые почти ничего не смыслили не только в гинекологии и педиатрии, но и зачастую не имели представления об антисептике и дезинфекции. Наиболее распространенными методами лечения были наговоры, окуривание зажженной чагой, в лучшем случае – настой из трав, которые оказывались эффективнее, чем аптечные лекарства, что зачастую давал бесплатно врач для начала лечения, на первое время. А для продолжения лечения до полного выздоровления не хватало ни лекарств у врача, ни денег у больного. Да и аптеки были за тридевять верст.

Несмотря на старания медицинских работников, акушерская помощь роженицам даже в XX веке оставалась в зачаточном состоянии. Так, в 1908–1909 отчетном году медицинское родовспоможение было оказано всего 205 роженицам, и это при 24675 новорожденных (1907 год).

Былое недоверие к врачебному родовспоможению постепенно исчезало, но роженицы все еще обращались к медицине только в особо опасных случаях: из 205 случаев медицинского приема новорожденных 52 приходились на патологии. В 1911 году медицинское родовспоможение возросло до 270. 131 малыш был принят фельдшерами- акушерами, в 99 случаях медицинская помощь роженицам была оказана врачами на дому. Женщин-врачей в том году на весь уезд было всего две – О. И. Калашникова и Л. П. Белова (Васильева). В больничных условиях появились на свет всего 40 малышей. Не лучше обстояло дело и с педиатрической помощью. Специалистов-педиатров в дореволюционной России насчитывалось единицы, а уж в отдаленных, « богом забытых» территориях их и в помине не было.

При заболевании своих детей не только сельчане, но и горожане по-прежнему обращались к услугам целителей, о которых было сказано выше.

Естественно, при таком уровне педиатрической помощи детская смертность была весьма высокой. Не имея сведений по Белебеевскому уезду, приведем цифры по Уфимской губернии. В 1909 году в губернии родились 75554 мальчика и 72133 девочки, всего 147687 детей. В возрасте до одного месяца умерли 4219 мальчиков и 3319 девочек, всего 7538 детей. Не дожив до трех месяцев, скончались 6342 ребенка, на первом году жизни к ним прибавились еще 19070 дитяти. На 147 тысяч младенцев приходится 19 тысяч смертей!

Однако население уезда продолжало расти. В последней четверти XIX века существенную прибавку населения давало переселенческое движение. В первом десятилетии XX века рост населения шел за счет естественного прироста. В том же 1909 году на территории нашего уезда родились 28924 ребенка, умер всего 17391 человек – взрослые и дети. Среди этих 17 с лишним тысяч усопших было лиц умерших в возрасте от 100 до 105 лет – 37 человек, 9 долгожителей почили в бозе в возрасте до 110 лет, трое – между 110 и 115, двое между 115 и 120 годами, и одна умерла 125 лет от роду.

Определенный толчок к развитию здравоохранения в России дала подготовка к 300-летию царствования дома Романовых (1913 год). В то время открывается врачебный участок в селе Аитове (ныне Бижбулякский район), фельдшерско-акушерский пункт в селе Усень-Ивановском.

Особое место в системе здравоохранения в нашем крае занимало кумысолечение. Оно не финансировалось ни государством, ни земствами, однако получило довольно значительное развитие. После открытия 1890 году кумысолечебного санатория внучкой С. Т. Аксакова Ольгой Григорьевной, дочерью Уфимского и Самарского губернатора Г. С. Аксакова, практически на всех станциях Самаро-Златоустовской железной дороги стали появляться, как грибы после дождя, большие или маленькие, благоустроенные или без оного заведения для лечения чахоточных (туберкулезных) больных. К 1913 году их количество достигло 14. Кроме того, почти в каждом башкирском, а иногда и в русском селении вдоль железной дороги население в летнее время удваивалось – приезжали «дикие кумысники».

Наибольшей известностью, кроме санатория О. Г. Аксаковой, пользовались Андреевский санаторий Дурилина, основанный в 1898 году (сюда на лечение приезжал великий русский писатель А. П. Чехов), санаторий «Русская Швейцария» (1891 г.) в 5 км от станции Глуховская, санаторий О. В. Шафрановой на станции Шафраново. За летний сезон пациенты платили, в зависимости от комплекса лечебных процедур, от 40 до 200 рублей. В большинстве санаториев лечение сводилось к кумысотерапии, но были и весьма благоустроенные лечебницы.

С лучшей стороны выделялась лечебница А. В. Даможирова в 14 верстах от станции Шафраново. Здесь строго соблюдались дезинфекционный режим, кипячение посуды, обеспечивался неплохой режим питания (сами владельцы питались в столовой санатория).

Невысокой была и стоимость лечения: 80–95 рублей за сезон (лето). Однако в условиях, когда количество кумысолечебниц достигло чуть ли не двух десятков да и цены на продукты в предвоенные годы возросли, владельцы этого санатория, не выдержав конкуренции, продали свое заведение.

Белебеевское уездное земство, его врачебный отдел стремились ввести кумысное дело в определенные рамки. Ежегодно комиссия земской управы, обычно возглавляемая А. А. Цареградским, проводила обследование лечебниц и кумысных «заведений». Результаты обследований публиковались отдельной брошюрой. К услугам больных А. А. Цареградский, книготорговец ссыльный социал-демократ Ф. А. Калинин и владелец типографии, бывший городской глава А. А. Напалков издавали «Ежегодник кумысника».

Вообще, несмотря на свою малочисленность, медицинская служба Белебеевского земства вносила существенный вклад в дело санитарного просвещения народа: кроме лечебных процедур, врачи проводили беседы и лекции на медико-санитарные темы, организовывали праздник здоровья – День цветов. К их услугам с 1911 года в городе и уезде действовал передвижной медицинский музей имени врача Я. Н. Соколова, основателя целой династии врачей Соколовых.

Я. Н. Соколов скончался в 1919 году, а его дело продолжил сын Александр Яковлевич, впоследствии заслуженный врач РСФСР, кавалер двух орденов Ленина, почетный гражданин города Белебея. Его именем названа одна из улиц нашего города. Это – знак признания самоотверженного труда народных врачей, особенно земских, многие из которых продолжали работать и в советское время.